«Это кино с большой буквы «К»: французский актер Пьер Нине о новом триллере Яна Гозлана «Черный ящик»
На новогодних каникулах российских киноманов ждет приятный сюрприз: с 6 января в прокат выходит захватывающий французский триллер «Черный ящик», уже покоривший зрителей на родине. Исполнитель главной роли, Пьер Нине, делится впечатлениями от съемок и рассказывает, почему это большое кино нельзя пропустить.
Расскажите подробнее о вашем герое — он очень сложная личность: Матьё практически постоянно путается между строгими правилами работы, и своей интуицией, которая побуждает его искать решение в стороне от проторенной дороги…
- Да, верно, сложный персонаж в очень сложных обстоятельствах. Он обладает проницательностью, но ему недостает доказательств. Отсюда возникают сомнения, которые он сеет вокруг себя. Мне по-настоящему нравится это сопоставление рационального и иррационального, и внутренняя борьба, которую проживает Матьё. Инстинкт имеет иррациональную природу, однако же, он лежит в основе больших открытий в области науки.
Полагаю, что данную двойственность можно показать, проведя аналогию между кино и профессией актера: как в математике, актер должен обладать определенными инструментами, навыками, четкостью, чувством ритма, должен знать, как расположить себя перед камерой. Но при отсутствии инстинкта ты никогда не сможешь обрести свою искру.
У вашего героя, Матьё Вассера, то же имя, что и в киноленте «идеальный мужчина». Почему вы сделали такой выбор?
- Это было желание Яна (Ян Гозлан – режиссер картины, прим.редакции): может быть, он хотел перенести из одного фильма в другой что-то мое из первого Матьё. Полагаю, что это также каким-то образом олицетворяет его сущность. Это как Антуан Дуанель в триллерах. Несмотря на мои вопросы, Ян мне никогда не объяснял свой выбор. Но мне это нравится. Это и вдохновляет, и несет в себе загадку.
Как вы готовились к роли Матьё Вассера?
- Как актер, я вышел из театра и люблю работать против течения. Сценарий, важные варианты выбора при съемке сцен… Хорошо, когда перед попаданием на съемочную площадку у вас с режиссером решается большинство вопросов, включая такие детали, как стоит или сидит герой при съемке сцены. Также по просьбе Яна я пересмотрел фильм «Разговор» режиссера Фрэнсиса Форда Копполы. Я не был знаком с этим великим фильмом и мне понравился герой актера Джима Хэкмена, который в наушниках с остервенением переслушивает одни и те же аудиоленты. Это меня очень вдохновило.
Затем, конечно, я провел много времени с людьми из ВЕА, задавая им сотни и сотни вопросов. Там я закончил тем, что набрел на следователя, чья биография походила на биографию Матьё. С этого момента, как оно часто бывает, я начал работать немного в стиле журналиста: я ходил за ним, разговаривал с ним, также попросил разрешения на его киносъемку, чтобы черпать вдохновение от его жестов, манеры и скорости выполнения работы. Профессия специалиста по акустике требует наличия специальных навыков. И было важно выработать в себе умение в точности повторять движения, необходимые для выполнения данной работы.
Вы снимаете на камеру людей, которые вас вдохновляют на роль — это является вашей привычкой?
- Да. Когда дело доходит до таких особенных профессий, мне необходимо в них погрузиться и, опять же, действовать как журналист. Мне нужно было снять, как он держит руки на клавиатуре, чтобы видеть, как быстро они двигаются, изучить то, как он концентрируется на той или иной задаче. Ты немного смущаешься, спрашивая у людей разрешение на съемку, особенно если учесть, что специалисты по акустике – достаточно нелюдимые люди. Но мы нашли общий язык. Я объяснил, что это нужно для моего исследования, для более глубокого и точного создания образа героя, и нашёл понимание и согласие.
Нужно ли вам было работать с вашей физической формой перед съемками данного фильма?
- Я хотел, чтобы Матьё был достаточно сухим и нервным. Для этого я немного сбросил вес, чтобы выглядеть более худым. Но я также поработал над его осанкой: Матьё — тот, кто проводит много времени перед своим компьютером, где он необязательно находится в идеально прямом положении. В обществе он чувствует себя не очень комфортно, он постоянно извиняется, что вынуждает его двигаться по-особенному. Это именно те элементы, которые мне нравится создавать и придумывать.
Проблема взгляда, который уже стал играть фундаментальную роль в кинематографе, в случае с Матьё стала еще более актуальной. На экране взгляд Матьё должен быть сразу особенно выразительным, и в то же время он не должен слишком бросаться в глаза. Здесь перед нами стала настоящая проблема. Вместе с Яном мы провели много времени перед определенными кадрами. Рассматривая их с нескольких ракурсов и учитывая мельчайшие нюансы при монтаже, мы пытались подобрать правильную модель реакции Матьё на новые звуки, которые он начинает слышать в процессе проверки записи. Этот труд был очень кропотливым, но ключевым для воссоздания точности драматических событий данного фильма.
Расскажите подробнее о процессе киносъемки…
- Это была кропотливая, очень точная, а иногда даже достаточно специфическая работа, которая истощала меня как физически, так и умственно. Однажды я снимался в фильме, на съемки которого надо было ехать в Антарктиду, где я должен был нырять в воду вместе с акулами («Одиссея», реж. Жером Салль, 2016). В другой раз я снимался в фильме о пожарных («Сквозь огонь», реж. Фредерик Телье, 2018). Съемки этих фильмов не утомили меня так сильно, как съемки фильма «Черный ящик». На меня по-настоящему подействовали нервозность, постоянное напряжение и паранойя моего героя.
Как вам удавалось возвращать это напряжение каждый день на съемочную площадку?
- Это напряжение уже присутствует в самой предлагаемой ситуаций. Для Матьё это вопрос понимания того, почему триста человек погибли в авиакатастрофе, а также проблема мысленного переноса себя в разбившийся самолёт, при проведении расспросов. В работе с Яном рабочий процесс проще, потому что сценарий написан хорошо, и он использует ресурсы, ориентируясь на обстановку. Сам факт твоего выхода на площадку уже помогает погружению, ведь ты находишься внутри повествования. Также я многое подсматриваю непосредственно у Яна (с осторожностью). Он похож на свои фильмы и героев. Иногда нет ничего лучше, чем наблюдать за их создателем.
Вы повторяете свою роль на съемочной площадке?
- Нет. Я готовлюсь заранее. Но, с другой стороны, между дублями с Лу я очень много читал свою роль. Это делалось для того, чтобы зрителю было легче поверить в близкие отношения между нашими героями. В кино очень сложно показать родственные отношения, поэтому между нашими героями необходимо было создать что-то прочное с самого начала съемок.
Лу ведь попала на съемки данного фильма благодаря вам…
- В этом и заключается волшебство кино! Когда я увидел сценарий, я инстинктивно сам себе сказал: «Если актриса, поставленная на ее роль, уйдет, было бы здорово, если эту роль передадут Лу.» Именно это и случилось. Лу чудесна в этой роли! Она наделена твердостью, всеми чертами «роковой женщины», а ещё в работе над этой ролью она проявила особенную обольстительную сторону, которую я раньше в ней не видел.
Когда я первый раз увидел ее с новой стрижкой и в этом костюме, я подумал: «Ян принял правильное решение, она прекрасно справится с ролью, никто другой не сможет так же убедительно сыграть роль Ноэми». Это был первый раз, когда мы снимались вместе в одном фильме. И получили удовольствие от совместных съемок. Это были наши первые эмоции, это незабываемо.
Вы никогда ранее не снимались вместе с Андре Дюссолье…
- Помимо той плотности, которая дается фильмографией герою Андре. Он наделил персонаж разными важными чертами, чтобы стать тем человеком, который производит на Матьё впечатление. Он является для моего героя боссом, которого ты не можешь разочаровать или предать, в нём так много доброжелательного, почти отеческого присутствия. На съемках он выполнял все всепоглощающе точно. Ян, он и я хорошо ладили между собой.
В фильме «Черный ящик» есть поразительные кадры…
- Это кино с большой буквы К, в котором есть ряд очень красивых изображений. Очень сложно составить такую последовательную съемку, подобно той, которая появляется в начале фильма, в самолете, когда ты движешься от кабины пилота к черным ящикам, находящимся в хвостовой части самолета. Или же, когда ты во мгновение ока перемещаешься из корпуса самолета в ангаре - в салон, полный пассажиров! Мне нравятся работы Яна, потому что они полны чувственности – тот кадр в пруду, куда Матьё готовился нырять – в этом полно интеллекта и паранойи…
В этом году вас можно увидеть в четырех фильмах: «Черный ящик», «Любовники» режиссера Николь Гарсия, «Агент 117 из Африки с любовью» режиссера Николя Бидос и «Goliath» режиссера Фредерика Телльё. Как мы понимаем, вы в течение некоторого времени постоянно находитесь на съемочной площадке...
- Это лишь дело случая. Хотя и правда, год для меня выдался более плодотворным и богатым на занятость, чем обычно. Я просто обожаю делать свою работу и рассказывать истории моих героев.
Как отдыхаете от насыщенных рабочих будней?
- Люблю путешествовать и стараюсь делать это как можно чаще. Посещение других мест помогает перезагрузиться, наполниться и вновь обрести себя. Помню, после съемок в фильме «Ив Сен-Лоран» я на целых два месяца улетел в Австралию и это был потрясающий опыт.
Также восстанавливаться помогает пребывание дома. Решение переехать из Парижа за город считаю одним из лучших и правильных. Я живу в месте, где никого нет вокруг, я могу читать книги, смотреть фильмы и погружаться в себя. Моменты ночного одиночества, когда мне никто не звонит — моя великая роскошь и большая радость.
