Яна Гладких: «Полиаморный союз требует от человека гораздо большей нагрузки и ответственности»

В прошлом нашем интервью ты говорила, что в российском кино явление полиамории рассматривается впервые. Как тебе кажется, почему? Чего боятся?

Может, того, что кто-то расценит это как посягательство на традиционные семейные ценности, те самые пресловутые, о которых мы неустанно слышим. Хотя мне кажется, что человек, который впервые подумал о такой концепции, как полиамория, хотел как раз-таки укрепить связи, придумать систему более гибкую, но в то же время более прочную, чем, например, классический брак между двумя людьми. По статистике в 2020 году распалось 73% браков. 70 лет назад это было всего 4%. Динамика налицо. Многие
молодые люди считают, что классический брак изживает себя. Полиамория — это не просто возможность спать, с кем захочешь, и называть это отношениями. Это совсем про другое.

А про что, Ян?

Сейчас настолько широкий спектр этих терминов, что реально можно запутаться: свободные отношения, открытый брак, полигамия — это всё совершенно разные и отличные от полиамории вещи. Я смотрела лекцию одного психолога (она немка, но училась в России) — она очень интересно про это рассказывает, говорит, что на самом деле полиаморный союз требует от человека гораздо большей нагрузки и ответственности, ты берешь ответственность — эмоциональную, финансовую — за нескольких человек сразу. Это же не только свидания и секс, это еще и общие переживания, болезни, общий быт — в общем, это всё очень сложно. Мне кажется, что если все в этой концепции довольны, никто не страдает, то почему нет. Не стоит сразу вешать ярлыки и клеймить то, что тебе не близко. Ведь на тебе одном свет клином не сошелся. Почему бы не допустить, что есть люди, которым это подходит? Те, кто решается на такие вещи, — отнюдь не всегда молодые и беспечные, чаще взрослые и осознанные. 

Ты бы решилась?

Не знаю, решилась бы я. Когда я думаю об этом отвлеченно, мне кажется это очень любопытным. Но я не знаю, что бы я сказала, если бы этот вопрос задал мне мой супруг, предложил бы мне такую форму отношений. Я довольно ревнивый человек, мне кажется, я требую столько внимания, да и сама привыкла это внимание оказывать, не уверена, что я бы осилила нескольких партнеров. Это же нужно, чтобы все чувствовали себя любимыми, нужными, получали поддержку, время. Это же так сложно. А про быт я даже не говорю! Люди будучи вдвоем не могут договориться иногда, кто куда что кладет, почему носки разбрасывает, куда тещу или детей везет, что покупает и тд. А тут, представь, вас несколько! Я чрезвычайно веселилась, когда читала обо всем этом. Меня, правда, поразила эта идея. 

Вообще, насколько сложно с помощью искусства говорить о табуированных темах?

Думаю, что искусство остается чуть ли не единственным пространством, где получается говорить на такие темы. Где можно тихонько, по чуть-чуть раздвигать границы, не бояться обсуждать абсолютно разные вещи. В общем, на искусство одна надежда.

Ты не раз говорила, что тебе интересно то, что происходит с институтом семьи сегодня. В чем основная проблема семей, на твой взгляд?

Я не возьму на себя ответственность говорить за всех. Но часто браки разваливаются потому, что люди боятся говорить о своих чувствах откровенно, не просто приемлемо и удобоваримо для другого в рамках принятого, а прям по-настоящему откровенно. Нужно иметь определенную смелость для этого. Полиамория пытается как раз решить эту проблему, когда люди не могут откровенно говорить о том, что они увлеклись кем-то другим, например. Да, это очень сложно. Наверное, нет ничего сложнее, чем быть откровенным с человеком, который тебе по-настоящему дорог. И остается вопрос - нужно ли? Существует ли вранье во благо? У меня есть свои ответы на это. У каждого из нас - свои. 

Кадры из сериала

С Юрием Чурсиным

А расскажи о названии сериала.

Amore More переводится как «больше любви». Это название бара, который является, по сути, одним из главных героев нашего сериала.

Ты снимала короткометражки, полнометражный фильм, теперь — сериал. Легко согласилась занять режиссерское кресло этого проекта?

Мне предложили этот сериал еще на этапе пилота. И мне показалось это чрезвычайно любопытным, дальше я уже принимала плотное участие в разработке. С самого начала была с этим проектом, жила с ним. Для меня это первый сериал, новый этап, новый уровень, я очень вкладывалась в это.

Одну из главных ролей сыграл Андрей Бурковский, он же играл в твоем фильме «Красотка в ударе». Почему снова Андрей?

Ой, Андрей у меня всё время играет сердцеедов… На самом деле для него, как мне кажется, роль в этом сериале — интересный опыт. Это нетривиальный его образ. И вообще Андрей, которого мы хорошо знаем, — это семьянин, представитель такой консервативной структуры, идеальный энциклопедический глава семейства. Мне показалось, он чрезвычайно убедителен в роли человека другой философии. На самом деле есть в нашей истории все переворачивается с ног на голову, герои проводят ревизию ценностей и разбираются в себе.

Как подбирались артисты и легко ли они соглашались?

Артисты подбирались легко, соглашались легко. Я мечтала поработать с Сашей Урсуляк, с Юрой Чурсиным, со Степаном Девониным. У меня сыграл Максим Диденко, замечательный театральный режиссер. Сыграл самого экстравагантного персонажа. Вообще, когда я зову артистов, то руководствуюсь только одним принципом: это должны быть те артисты, которых я обожаю, которых боготворю. Случайных людей у меня на площадке не бывает. Чаще всего я еще до проб знаю, что человек мне подойдет. И когда пишу сценарий, изначально держу в уме этих людей.

Это была твоя инициатива — самой сниматься?

Когда мы делали кастинг, звучали предложения от продюсеров сыграть эту роль, но я боялась и говорила, что это мой первый сериал, я не справлюсь с двумя функциями — и режиссера, и актрисы. Я быстро отмела эту идею.

Но?..

Но случился форс-мажор: в ночь накануне первой смены у нас слетела актриса, и мы в срочном порядке созвонились, ну и было принято решение, что я заменю ее и буду играть сама. Это было самое сложное во всем этом процессе. Невероятно трудно смотреть на себя одновременно со стороны и изнутри, делать роль, править саму себя. Благо у меня уже был опыт, я снималась в своей короткометражке «Сексоголики» — кстати, после нее я зареклась снимать саму себя. Но тут вынудили обстоятельства, сейчас я не жалею об этом, я рада, что рискнула. Когда твоя задача усложняется в несколько раз, потом выполнение своих задач на обычном уровне проходит в расслабленном режиме. Это все меня довольно сильно «прокачало».

Ну и твой любимый вопрос: про снимать и сниматься. Как Яна Гладких – режиссёр видит Яну Гладких – актрису?

Когда мы собираем команду, когда я думаю о том, каким будет этот процесс, я всегда говорю, что главное — чтобы был кайф. Без этого не понимаю, зачем что-либо делать. А когда ты и снимаешь, и снимаешься, очень сложно получать удовольствие, потому что ты постоянно в напряжении. Еще одного такого опыта по собственной воле я бы не хотела. Кроме того, есть очень много режиссеров, с которыми я бы хотела поработать. Так что пусть режиссер-Гладких снимает других артистов, а артистку Гладких снимают другие режиссеры. (Улыбается.)