Эксклюзив ОК! Эдди Редмэйн: «Никогда нельзя переставать учиться»
Сериал «День шакала» стал для британского актера Эдди Редмэйна возвращением на телевидение и подарил ему еще одну номинацию на «Золотой глобус». Мы поговорили с актером о том, как он пришел в профессию, как выбирает роли и что об этом думают его дети.
Legion-Media
Эдди Редмэйн
Когда вы впервые поняли, что хотите стать актером?
Я всегда любил играть, сколько себя помню. Мне кажется, я нашел свой путь к актерскому мастерству через музыку. У меня нет актерского образования, в нашей семье никто никогда особенно не интересовался ни театром, ни кинематографом. Но я еще ребенком инстинктивно почувствовал тягу к актерству благодаря пению.
Помню, еще ребенком я играл в мюзикле «Оливер!», который поставил Сэм Мэндес (британский режиссер, обладатель «Золотого глобуса» и «Оскара» — прим. ОК!). Это очень известный британский мюзикл, в котором играет больше ста детей. Тогда я был одним из них. (Смеется.) А это значило, что я могу пропустить урок по математике, просто выйти из класса, попрощаться с друзьями и поехать на метро в один из самых красивых театров Лондона. Во всём этом была своего рода романтика, и то, что у меня была возможность оказаться на одной сцене со знаменитым Джонатаном Прайсом, который играл Фейгина в той постановке, навсегда сделала меня зависимым от театра. В моей голове постоянно крутилась мысль о том, что я бы хотел стать актером. Но я до конца не верил в то, что это может стать моей профессией и любимым занятием. Я всегда считал театр своим хобби, не предполагал, что этим можно зарабатывать на жизнь. Но я продолжал играть в театре и в школе, и во время учебы в университете. О кино я в тот момент даже не думал, и вообще знал о нём очень мало.
Расскажите о вашем театральном дебюте?
Когда я уже учился в университете, в Лондоне широко отмечали четырехсотлетие «Двенадцатой ночи». Когда-то лондонская ассоциация юристов Миддл-Темпл заказала Шекспиру эту пьесу, а четыреста лет спустя они же заказали у театра «Глобус», в котором несколько столетий тому назад служил Шекспир, юбилейную постановку этой пьесы. Театром тогда руководил актер Марк Райлэнс, и все роли в той постановке играли исключительно мужчины. Сам Марк играл Оливию, и они искали молодого актера, который мог бы сыграть роль Виолы. Они проводили прослушивания в университетах. Я же был совершенно не в теме, вообще не видел никаких постановок Марка, но всё равно пришел на этот кастинг.
Спустя несколько дней я был с друзьями в одном из пабов Ноттинг-Хилла, когда мне позвонили и пригласили на дополнительное прослушивание. Я на тот момент уже выпил три четверти бутылки вина, но поехал на кастинг к великому Марку Райлансу. Мы с ним надели костюмы и начали репетировать. Мне повезло, что я был немного пьян, в этом состоянии импровизация не составила труда. Вспоминая тот день сейчас, я осознаю, что, вероятно, это был один из самых страшных моментов в моей жизни, но благодаря той бутылке вина я совершенно не испытывал страха сцены. Поэтому я рассматриваю этот опыт как колоссальный актерский тренинг. В этом театре у нас был преподаватель по чтению стихотворных текстов, тренер по вокалу и невероятный режиссер. По сути, это была моя первая профессиональная роль в театре. К тому же мне повезло работать с великими актерами, которые всегда готовы были прийти на помощь, невзирая на все свои лавры. Это чувство товарищества ни с чем не сравнить. Я люблю театральное сообщество. У меня много друзей, как среди дебютантов, так и среди актеров, которым уже далеко за восемьдесят.
Legion-Media
Эдди Редмэйн
Где вы учились актерскому мастерству?
Я никогда не учился в актерской школе, и по сути мой театральный дебют и стал для меня своего рода театральным тренингом. Но благодаря этой пьесе я нашел блестящего агента Далласа Смита, который начал отправлять меня на бесконечные прослушивания не только в театры, но и для кино и телевизионных проектов. Прежде я никогда не работал на камеру, и я понимал, что мне придется учиться на собственных ошибках и мне нужно будет стать своего рода губкой, чтобы впитать в себя талант коллег-актеров. Мне невероятно повезло в самом начале карьеры работать с такими феноменальным профессионалами, как Роберт Де Ниро, у которого я снимался в «Ложном искушении» (драма 2007 года с Мэттом Дэймоном и Анджелиной Джоли — прим. ОК!), и Кейт Бланшетт, с которой мы работали в сиквеле к фильму о Елизавете I под названием «Золотой век».
Кейт была номинирована на «Золотой глобус» и «Оскар» за эту блестящую актерскую работу. И я помню, как при входе на съемочную площадку я увидел ее в наушниках повторяющую свой текст с легким акцентом. Я был удивлен, мне казалось, что она так уверенно чувствует себя в своей роли. Работая с разными актерами такой величины, я начал изучать их техники и процесс работы, пытаясь понять, какая же из них подойдет именно мне. Более того, я наблюдал за тем, как они ведут себя в обычной жизни, потому что жизнь актера странная, она больше похожа на жизнь кочевника или актера бродячего цирка.
И по сей день я чувствую за собой, что, каким бы ни был мой актерский процесс, он меняется с каждым фильмом, но он — коллаж из всех тех актеров, с которыми мне довелось работать.
Чему вы еще научились у ваших коллег по съемочной площадке?
Одним из важных этапов в моей жизни стали съемки в фильме «7 дней и ночей с Мэрилин» с Мишель Уильямс. Мишель хотела подойти к этой роли так же, как подходила к своим ролям Мэрилин Монро, которая окружала себя преподавателями и тренерами. Так, у нее был педагог по вокалу, тренер по движениям и походке, и это всё вернуло меня к работе в театре «Глобус». До этого момента, получив роль, я делал свою работу. Вопросы о том, что мне было для этого нужно, не стояли на повестке дня. Но потом был фильм «Вселенная Стивена Хокинга», и я помню, как режиссер Джеймс Марш сказал мне: «Послушай, эта роль либо останется в истории навеки, либо растворится в небытии, всё зависит от тебя». И тогда я четко понял, что я должен думать о том, что мне нужно для роли. Как та же Мишель поняла, что ей нужен будет педагог по вокалу и кто-то, кто поможет ей научиться двигаться, как Мэрилин Монро.
Legion-Media
Мишель Уильямс и Эдди Редмэйн
Что же нужно вам?
Мне нужно время. Некоторые актеры, к примеру, мои близкие друзья, способны перепрыгивать из проекта в проект. Им, чтобы бежать, нужно лишь оттолкнуться от земли. Я же из тех актеров, которому нужна длинная дистанция. Я осознал это на съемках «Вселенной Стивена Хокинга». Успех этого фильма дал мне возможность взять небольшую паузу, и эта привилегия не всегда мне доступна, поэтому я это бесконечно ценю.
Ощущали ли вы ответственность как актер, когда играли такого великого ученого, как Стивен Хокинг?
Когда актер получает роль, он переживает изумительный момент в свой жизни, и это неизменно. Для меня этот момент наполнен энергией и длится три с половиной секунды, затем он сменяется паникой до тошноты. В случае с ролью Стивена Хокинга эти эмоции можно смело умножить на сто. Я не мог поверить, что мне выпала возможность сыграть такого легендарного человека, и мне в этом будет помогать его семья. И в то же время я понимал, что мою актерскую работу будут изучать под микроскопом. Более того, фильм увидит сам Стивен Хокинг. Те, кто хотя бы немного был знаком с этим человеком, знают, что он никогда не скрывал своих мыслей, всегда говорил, что думает. К слову, такая же ситуация у меня сложилась на проекте «Добрый медбрат», который основан на реальных событиях, и его также могли посмотреть реальные участники тех событий. И это понимание повышает ставки и заставляет актера работать еще больше. Я не из тех актеров, которые одарены способностью просто влиться в роль, мне нужна тщательная подготовка. Работа над ролью Стивена Хокинга осложнилась еще и тем, что мы снимали не в хронологическом порядке, а перепрыгивали из одного периода жизни ученого в другой, и это могло происходить несколько раз в течение одного съемочного дня. Чтобы сыграть Стивена в его недуге, я позаимствовал подход Мишель Уильямс и попросил пригласить на съемки тренера по движениям. В результате все сцены нам поставил профессиональный танцор. А когда мы снимали одну из сцен академической драмы, в которой мой герой в порыве записывает мелом на доске свои экстраординарные выводы, я просто достал свою шпаргалку. Я заранее записал все эти теоремы до съемок. Вероятно, великий актер просто запомнил бы их наизусть, но это не мой случай. (Смеется.)
Legion-Media
Эдди Редмэйн и Стивен Хокинг
Вы предпочитаете заранее знать, кого вы будете играть?
Меня иногда спрашивают, кого бы я хотел сыграть, и я каждый раз отвечаю: «Нет, не задавайте мне этот вопрос. Просто скажите мне, кого я должен сыграть!» Мне легче играть в заранее заданных рамках, чем играть с нуля. Мне бы хотелось, чтобы у меня было более развитое воображение. Но я помню одну забавную историю, когда на съемках «7 дней и ночей с Мэрилин» мне позвонил Майкл Гранде, блестящий режиссер, с которым я до этого работал над пьесой «Красное» о художнике Марке Ротко. И вот он звонит мне и говорит: «Просто ответь "да" или "нет". Ричард II» Я не понимаю, о чём он говорит, и он еще раз произносит: «Ричард Второй». Я в замешательстве, потому что не читал этой пьесы, а в Англии считается, что каждый обязан прочесть всего Шекспира. Мне было неловко в этом признаться, и я согласился по телефону сыграть в этой пьесе, потому что где-то в моем сознании всплыло воспоминание о том, что люди и раньше говорили мне, что я должен сыграть Ричарда II. В общем, я подумал, что будет круто, ведь парень по имени Ричард Второй не может не быть крутым. И потом я прочел таки эту пьесу, и оказалось, что он вообще не крут. Он король, который принес разрушение и трагедию, и невероятно ранимый нарцисс. Я был в шоке! (Смеется.) И да, в целом, я предпочитаю заранее знать, кого буду играть.
Legion-Media
Эдди Редмэйн
Не так давно вы приступили к роли в мюзикле «Кабаре». Что сподвигло вас вернуться в театр?
Последние несколько лет я снимался в «Фантастических тварях» и еще нескольких больших и очень приятных студийных проектах. Мне это невероятно нравилось, я просто обожал своих партнеров по съемочной группе. Но я не был уверен, что выкладываюсь по максимуму. Но когда на съемках «Доброго медбрата» я встретил режиссера Тобиаса Линдхольма, я встретил своего брата. Работая над проектом, он полностью погружается в сценарий и съемочный процесс и доводит их до совершенства. Он настоял, чтобы мы с Джессикой Честейн репетировали в течение месяца, и во время этих репетиций мы просто сидели и разговаривали. Сценарий он называл документом, который мы все изучали. Мы все знали, что мы рассказываем одну и ту же историю. И это большая редкость для кинематографа. В какой-то момент Джессика сказала, что ей кажется, что ее героиня поступила бы иначе. Я, в свою очередь, ее поддержал. На что Тобиас сказал, что нам разрешено иметь разные точки зрения. Было приятно обладать такой творческой свободой. Это заряжает уверенностью, к тому же мы ему бесконечно доверяли, а это тоже настоящий подарок для актера. И когда мы закончили снимать «Доброго медбрата», я понял, что работа с Тобиасом и Джессикой что-то во мне изменила. Тогда я уже знал, что буду играть в мюзикле «Кабаре», и записался в школу клоунов. Да-да, школу клоунов, потому что я же никогда не учился в актерской школе.
Вы имеете в виду школу мимов Жака Лелока?
Именно. В Париже есть несколько разных школ физического театра, и школа Лелока — одна из них. К сожалению, он уже покинул этот мир, но в школе преподают его ученики. Занятия проходят на боксерском ринге 19 века в Париже. Я записался на этот курс. Помню, я тогда спросил свою жену: «Ничего, что я поеду в Париж и пройду там курс физического театра в театре абсурда? Это же для "Кабаре"». Она согласилась, но на всякий случай переспросила: «А ты точно не в отпуск едешь?» (Смеется.) В итоге я прошел этот курс, со мной учились студенты в возрасте от 18 до 60 лет со всего мира. Однажды мы должны были импровизировать с масками на лицах, и в этой импровизации участвовали иностранные актеры, но на французском языке. Должен вам сказать, это было испытание огнем. Когда я показал свою первую импровизацию, преподаватель просто сказал: «Нет». Я запаниковал. Может быть, я ошибся? Где отходит поезд в Лондон? Всё, едем домой! (Смеется.) Но это было великолепно, каждый учился на своих ошибках, и это меня немного освободило от тех барьеров, которые возникли в моем сознании в течение последних лет. А мне хотелось вернуться домой совершенно раскрепощенным, чтобы я мог уверенно войти в репетиционную «Кабаре». И это стало для меня напоминанием о том, что никогда нельзя переставать учиться.
Legion-Media
Гэйл Ранкин и Эдди Редмэйн, промо «Кабаре»
В «Добром медбрате» вы так легко обращаетесь с медицинскими инструментами. Как вы готовились к этому?
Я просто отвратительный медбрат, очень плохой. Мы две недели занимались в школе медсестер, и я словно вернулся в свои 18 лет. Джессика очень умная, а мне работа с реквизитом дается сложно. Все об этом знают. Когда вы снимаете один дубль несколько раз, вы должны использовать реквизит в каждом дубле абсолютно так же, как и в первом, и для меня это бесконечный кошмар. Мне нужно было для роли научиться непринужденно ставить капельницы, к примеру. Я приезжал на площадку за несколько часов до съемок, чтобы потренироваться, иногда меня за этим заставал Тобиас. В общем, вы бы не захотели, чтобы я был рядом, если вам нужна будет медицинская помощь!
Расскажите, что сподвигло вас вернуться к телевизионному формату с проектом «День Шакала»?
Я бы хотел сказать, что у меня есть определенная стратегия в выборе ролей, но на самом деле я всегда следую своим инстинктам. Я вырос на фильме «День Шакала» с Эдвардом Фоксом (фильм 1973 года — прим. ОК!), это был один из любимых фильмов моего отца. Несмотря на то, что я впервые посмотрел его в недопустимо раннем возрасте, он мне невероятно понравился. Это был фильм об искусстве шпионажа, о мастерстве ассасина. О том, как строить планы, и о том катарсисе, который наступает, когда всё происходит четко по плану. И когда мне прислали сценарий, я очень волновался, мне безумно не хотелось убить всё то, что я так любил. Если говорить о телевизионном формате, мне очень нравится, что многосерийный проект дает актером возможность по-настоящему вжиться в своего героя. Я всегда был фанатом сериала «Западное крыло».
Вам сложно было играть профессионального киллера?
Возможно, прозвучит странно, но я играю все свои роли с одним и тем же мысленным настроем, независимо от персонажа. Главная странность в профессии актера то, что мы не должны осуждать поведение людей, которых мы играем. Потому для меня это скорее игра от момента к моменту. Если говорить о «Дне Шакала», самым интересным оказалось то, мне присылали сценарии эпизод за эпизодом, поэтому у меня не сразу появилось понимание арки моего героя, приходилось играть в моменте. Но это было очень точным отражением того, кем является Шакал. Ему тоже приходится постоянно импровизировать и жонглировать обстоятельствами. Представьте себе персонажа, который построен по подобию швейцарских часов, и что произойдет с таким человеком, если что-то пойдет не по плану.
Есть ли у вас особый секрет, как выйти из роли?
Я всегда говорю, что я не играю по методу Станиславского. Мне кажется, мне достаточно хорошо удается оставлять своего персонажа на площадке и возвращаться домой самим собой. Но у моей жены, кажется, есть вопросы на этот счет. (Смеется.) Она иногда говорит: «Ты, возможно, не так хорош, как тебе кажется».
А ваша супруга помогает вам в выборе ролей?
Она читает все сценарии, у нее потрясающий вкус, к тому же каждая новая роль — это важный выбор для нас. Если мне приходится восемь месяцев сниматься в Европе, а моя жена в это время живет в Лондоне, потому что дети там учатся в школе, роль должна того стоить. Поэтому моя жена читает все сценарии, которые мне присылают. И сценарий «Дня Шакала» ей очень понравился. А дети, мои сын и дочь, любят, когда я играю положительных героев. Долгое время, когда мы жили в Нью-Йорке из-за съемок в «Добром медбрате», дети были уверены, что я играю действительно доброго и хорошего медбрата. И потом они увидели трейлер фильма, и сын меня спросил: «Папочка, как это? Он что — плохой?» (Смеется.)
Legion-Media
Эдди Редмэйн с супругой Ханной
Когда вы уезжаете на съемки, как вы планируете встречи с семьей, ведь это предполагает сложную логистику?
Да, это непросто. Знаете, когда мы с Ханной только познакомились, у нас был план, что мы будем жить такой жизнью бродячих циркачей, путешествовать по миру и всё делать вместе. Но реальность такова, что, как только дети идут в школу и заводят друзей, ты уже не можешь представить себе, что отдашь их в совершенно новую школу, где им придется заново привыкать и к школе, и к новым друзьям. Сейчас, когда я играл в «Кабаре» на Бродвее, это было достаточно сложно. Поэтому каждую роль я оцениваю и с этой точки зрения.
К слову, «День Шакала» мы снимали в Будапеште, и было здорово, что я мог приезжать домой на каждые выходные. Дети приезжали ко мне на время каникул. Мы иногда встречались в Вене. А вот когда мы снимали в Хорватии, там было невероятно красиво, но съемочная площадка располагалась в нескольких часах от аэропорта. И чтобы долететь до Лондона, мне приходилось брать два выходных дня. Затем мы поняли, что из Хорватии я за три часа могу добраться на машине до Венеции, и мы вполне в духе Шакала (смеется) спонтанно собрались и встретились в Венеции, чтобы отметить день рождения моей жены. Это было потрясающе! Я немного волновался, потому что последний раз я был в Венеции, когда мне было лет двадцать. Но я тогда привез невероятной красоты плюшевые тапочки оттуда. И в этот раз моя жена с дочкой увидели в магазине точно такие же. И пока мы с сыном ждали их на улице, он увидел пустую банку от чипсов. Надо сказать, мой сын просто одержим спортом, в итоге мы с ним почти час играли в футбол на площади в Венеции этой пустой банкой. И это было прекрасно. Это странная необычная жизнь, но она полна необычных моментов.
Не хотели бы вы сами когда-нибудь занять режиссерское кресло?
Это очень хороший вопрос. Если вы спросите у кого-то из режиссеров, с которыми мне довелось поработать, они вам скажут, что у меня всегда есть свое мнение о том, как надо было бы снимать фильм. И если некоторые режиссеры, как, к примеру, Тобиас Линдхольм, прислушивались ко мне и щедро принимали мое мнение, то другие могли просто сказать: «Помалкивай и иди в кадр!» Я бы очень хотел когда-нибудь снять фильм. Я стараюсь много учиться у всех, с кем меня сводит судьба на съемках. Но я пока не нашел свою историю, которую мне хотелось бы рассказать. Признаюсь, иногда кажется, что никогда и не найду, но надо просто собраться с силами и духом. Пока я в поиске проекта, который должен стать частью меня.
Текст интервью: Юлия Лоло