Лиза Шакира: «Я учусь позволять себе быть уязвимой»
7 июля в Okko начался показ сериала «Разочарованные» — это история трех подруг, каждая из которых ищет свое место под солнцем в каменных джунглях современного мегаполиса. Лиза Шакира играет Веру (остальных двух героинь зовут Надежда и Любовь). Вот и наш разговор с актрисой сам собой плавно переходит на обсуждение веры, а там уже и надежды, и, конечно, любви.
Фото: Дарья Орлова
На Лизе: серьги Darkrain
Начнем с того, что мы совершенно случайно решили снимать тебя в одной из тех локаций, где шли съемки сериала «Разочарованные», — в усадьбе Кусково.
Да, мы тут снимали одну из серий: праздничное мероприятие, всё должно было быть торжественно и красиво, и, как бы нам ни хотелось солнца, шел ливень, который не прекращался. Плюс к этому Соня Гершевич случайно подожгла себе волосы, наклонившись над горящей свечой: у нее такая роскошная шевелюра — и она вспыхнула у нас прямо на глазах...
Добавила огня. А у тебя случалось что-то подобное? Отмечу, что на нашей съемке ты была готова даже упасть в пруд ради эффектного кадра, но я не позволила.
А представь, как это было бы весело, красиво и по-настоящему живо. У меня на съемках всякое бывало. Например, в «Контейнере» вместо легких сигарет мне дали красный Marlboro. У нас была сцена, где моя героиня постоянно курит: я делала это дубль за дублем. Потом всей группе пришлось наблюдать, как мне было плохо в кустиках.
Это тебя отвадило от курения?
Я и до съемок никогда не курила, а теперь точно не стану. На тех же съемках я себе тоже волосы случайно подожгла — кажется, мы все это проходили. (Смеется.) Есть проект «Монохром» Ольги Городецкой, там вообще случился полный набор: мы снимали подводные сцены с задержкой дыхания, снимали в питерских подводных коммуникациях, где нужно было передвигаться по колено в воде, не видя, куда наступаешь, а еще на нас сверху сбрасывали очень много воды...
На Лизе: Платье Say No More
Когда мы готовились к съемке, ты сказала, что скучаешь по моделингу, ведь в прошлом ты работала моделью. Хочется побольше красивых выходов?
Иногда очень хочется. Меня сейчас так красиво нарядили и накрасили на вашей съемке. Я понимаю, что это про меня, что у этого всего есть цель определенная. Мне нравится, что я не просто красуюсь, а у меня есть право... я позволяю себе легально самолюбоваться и смаковать этот момент. (Улыбается.) Как-то я чрезмерно собралась на одну премьеру, все подумали, что это моя премьера, спрашивали, кого я играю, а у меня внутри был внутренний диссонанс. Я даже дома разрыдалась потом. Некоторые на премьеры ходят как на красную дорожку. И я так хожу, но на свои. А по поводу модельного мира, знаешь, эта мысль иногда мелькает 25-м кадром, но потом я вспоминаю: лукбуки — это съемки по 12 часов, тебе всё время нужно переодеваться, ты как робот — и уже не так прикольно. (Улыбается.) Поэтому меня очень устраивает, что моя профессия позволяет мне этот баланс сохранять.
На Лизе: Жакет, брюки, рубашка — всё All We Need
Меня сейчас зацепила твоя фраза: «Позволить себе быть». Что еще ты можешь себе позволить?
Да очень многое, целый список. Например, я люблю быть хорошей и удобной девочкой, потому что это облегчает налаживать коммуникацию, но часто это происходит в ущерб себе, поскольку я всё время под всех подстраиваюсь. Я стала позволять себе иногда быть противной, плохой. Обсудить кого-то — это в человеческой природе, но я себя за это жестко ругаю, пресекаю эти разговоры, хотя иногда по-девчачьи чертовски хочется посплетничать. (Смеется.) У меня сейчас такой период, когда всё внезапно стало гораздо проще, чем было. Я учусь себе позволять быть уязвимой, чего-то не знать, где-то показаться глупой и не думать о том, как я выгляжу в глазах других, — будто бы стала позволять себе просто жить и не париться. Будто бы пытаюсь найти баланс между быть удобной и отстаивать свои границы.
Ты будто бы повзрослела?
(Улыбается.) Как будто бы. Может быть. А что такое взросление? Какие у него критерии?
Период зрелости души, когда ты начинаешь слушать только себя и себе доверять.
Тогда я в периоде взросления и зрелости. Вот сегодня: вроде не было особых экспериментов с макияжем и прической, но вдруг я понимаю, что абсолютно по-другому в этом выгляжу и чувствую себя. Не в смысле, что это плохо или хорошо — нет, я просто вижу себя по-другому. Мое взросление вдруг стало мне заметно, но это не про морщинки. Это прекрасное новое состояние, в котором много любопытного и даже азартного. У меня еще с 20 лет есть стойкое ощущение, что 33-летие будет для меня каким-то невероятным. Может, я себя запрограммировала на это, но я чувствую, что энергия просто попрет. Мне 30 — и это офигенно. Сейчас обнуляется многое, что я себе представляла, что мне было интересно. У меня будто бы расширяются горизонты, всё стало простым...
На Лизе: брюки — VASSA&Co, серьги, кольца, браслеты — всё Darkrain
Девочки, которые прошли моделинг, будто бы раньше других должны избавиться от комплексов.
Мне кажется, что и актерская профессия для меня стала столкновением с собственными страхами, выходом из зоны комфорта и работой по принятию себя. В модельном мире меня дико раздражало, что меня судили по внешности и никто не хотел узнать, какой у меня внутренний мир. Меня бомбило, я расковыривала лицо, не следила за собой, кое-как одевалась, вместо того чтобы наслаждаться тем, чем наградили меня родители и природа. Еще эти постоянные взвешивания, слежка за твоими параметрами, тебе могут сказать, что ты блеклая, что у тебя что-то не так с лицом, — ты всё время была какая-то не такая. Чтобы с этим справляться, нужно иметь такую самооценку, такое чувство собственного достоинства... А потом я прихожу в актерскую профессию, где это не только внешний фактор, но и внутренний. Даже на поступлении тебе всё время указывают: «Ты дерганая, актриса не может быть такой». Есть определенная доля случая в том, что я этим делом занимаюсь. И парадоксально, но я словно вечно борюсь с собой. Я очень люблю актерство, но нелегко мне это дается, честно скажу. (Улыбается.)
Что именно? Рассказать историю чью-то, передать чью-то боль, раздеться?
Раздеться — это самое простое, что может быть. Я вдруг себя сейчас обнаружила в той точке, когда вообще перестало всё получаться. После «Нулевого пациента» был ужасный синдром самозванца, мне казалось, что вот сейчас все увидят, что у меня случайно вышло. И вот я в моменте, когда всё, что умела (как разбирала роли, каких героинь играла, с какой энергией), больше не работает. Мне нужно заново перестраивать всю систему и заново себя как актрису создавать. Еще год назад я бы сильно расстраивалась из-за этого, рефлектировала, но сейчас я понимаю, что это тоже этап моего взросления. Колоссальная точка роста.
На Лизе: серьги Darkrain
Давай вернемся к «Разочарованным». Классическая история про трех подруг. Интересно, смогла ли ты избежать в своей жизни соблазнов? Такой период тусовок, легкой праздной жизни, который должен случиться обязательно и желательно лет до 25-30, чтобы потом в 50 не танцевать на столе.
А что плохого в том, чтобы в 50 танцевать на столе? Моя мама в 55 так делает, и она счастлива. Для меня она в этом смысле — колоссальное вдохновение. По-моему, есть какие-то вещи, которые нужно делать независимо от возраста, даже если вокруг 18-летние зумеры. Залезать на стол, влюбляться, кайфовать, удивлять саму себя. Если говорить про «Разочарованных», я бы не сказала, что они праздные мажорки. Мы недавно с моим другом-режиссером обсуждали, что нас всех хорошо определяет слово «богема», потому что это «творческие деятели без стабильного дохода».
Лиз, я не сдамся про «делать глупости». Есть ощущение, будто бы в жизни всё нужно сделать вовремя.
Определенно точно — всему свое время. С другой стороны, у всех свое «вовремя». Я в этом смысле довольно свободна. Когда тебе за 30, ты постоянно тусуешься, и всё твое времяпрепровождение с друзьями закольцовано вокруг алкоголя — это странно, это больше подростково-юношеская штука. Я это проходила, все эти посиделки в «3205», где мы тусили, наслаждались молодостью и летом. Но сейчас мне так уже неинтересно, я два года на пути к полному отказу от алкоголя, это стало скучно и невкусно. Пора заниматься другими вещами. Это скорее про фокус внимания.
На Лизе: Жакет, юбка — всё Li Lab, серьги, кольца — всё Darkrain
Куда ты сейчас направляешь свой фокус внимания?
На себя любименькую. (Смеется.)
Внутрь себя?
Да, но стараюсь сильно вглубь не уходить, потому что иначе мимо проходит очень много всего: чувств, эмоций, проб и ошибок. Поэтому я стараюсь свои внутренние импульсы переносить на внешний мир и больше знакомиться с людьми, общаться, пробовать разное, спортом заниматься на регулярной основе, проводить опыты, делать открытия...
На Лизе: Платье Say No More, обувь Renzo Mercuri (NO ONE)
Тебя можно назвать разочарованной в той жизни, которая была до этого, или «Разочарованные» — это вообще про другое?
Нет, я ни в чем не разочарована: это опыт, это часть моего становления, это я. Скорее нужно переводить это в благодарность и какие-то позитивные штуки и вообще не зацикливаться на прошлом, потому что это забирает настоящее. В сериале Вера, героиня, которую я играю, разочарована в мужчинах. Ее любимый ей изменил, они развелись. Из-за разочарования в мужчинах она стала вести себя сама как мужчина — брать от жизни всё, при этом она боится близости. Мы с ней в этом похожи.
Ты разочарована в мужчинах?
Я разочарована теми отношениями, которые у меня были, и сейчас я хочу больше узнавать себя, чем себя рядом с кем-то. Я ездила недавно в Непал, у меня там случился приход «любви». Причем в ее первозданном и абсолютном варианте. В какой-то момент у меня будто бы вытащили из сердечной чакры пробку, и я ощутила такую колоссальную энергию любви внутри, притом что рядом не было конкретного объекта. Просто я вдруг почувствовала любовь — это и про любовь к себе, и про любовь к окружающему миру, и про более здоровую коммуникацию с ним — просто огромный классный источник энергии. Но я заметила, что он требует вклада в себя. Это перевернуло мой быт в каком-то смысле.
В каком смысле?
Меня это мотивирует заниматься медитацией, щупать траву, ходить босиком, к себе бережно относиться, лучше питаться. Не общаться с токсичными людьми, не бросаться в деструктивный опыт. Моя Вера как раз кидается в обратное, она кажется очень свободолюбивой, у которой всё схвачено и всё круто, а на самом деле она себя не чувствует и разрушает. Это очень грустно. Я смотрю на нее и понимаю, что я такого не хочу. Но это не отменяет того факта, что познавать себя в общении с мужчинами, конечно же, хочется, но уже не как раньше, когда я под них подстраивалась. Это уже не маниакальный поиск любви. Мы как-то с одним другом вывели словесную формулировку: «отчаянная жажда любви». Вот у меня был период такой жажды, а теперь у меня жажда познания, жажда общения и коммуникации, жажда жизни.
На Лизе: Жакет, брюки — всё VASSA&Co, обувь Principe di Bologna (NO ONE), серьги, кольца, браслеты — всё Darkrain
А почему отчаянная? Тебя недолюбили в детстве или мало говорили, как тебя любят?
Видимо, недолюбили. Родители развелись, это было сложно. Мне очень не хватало рядом папы, потому что у него потом и другие семьи были, и он не жил в России. Наше с ним общение сводилось к тому, какую оценку я получила в школе. Мы почему-то скрывали от него, что я была троечницей, он думал, что я отличница. Он меня ценил за вот эти мнимые пятерки. В какой-то момент я поймала себя на том, что не могу спокойно смотреть на отцов с дочками: мне было очень обидно, что у меня этого не было. Я искала мужчину-папу.
Заботу?
Заботу, безусловную любовь, мне просто хотелось быть маленькой девочкой, которой нужно внимание. У меня были отношения с мужчиной, у которого был 10-летний сын, он жил с отцом. В какой-то момент я увидела эту родительскую любовь, которую я хотела всегда иметь, и осознала, что на самом деле ищу... Я просто закрылась на два часа в туалете и рыдала — я поняла, что мне 30, та маленькая Лиза уже не получит этого...
На Лизе: серьги Darkrain
Я заметила, что ты часто делишься своими переживаниями и опытом в соцсетях, не боясь быть непонятой.
Да. Я это ощущаю как то, что не могу не делать. Но я всё фильтрую. У меня внутри постоянно ведется диалог: зачем это всё вываливать? Я стараюсь двигаться больше в позитивную сторону, потому что общий фон соцсетей сейчас — это какое-то «корыто негатива», куда все сливают свои обиды и горести. Это про то, что нужно нести ответственность. Я стараюсь делать посты в позитивном ключе, хотя недавно стала садиться писать что-то и думать: «Да пофиг!» Вообще, это мое поле, моя реализация. В конце концов, это мои дневники.
Важно еще не что писать, а как.
Слишком личные тексты я не выкладываю, а скидываю подругам. Понятно, что жизнь в соцсетях выглядит не совсем реальной, но мне бы хотелось с помощью себя транслировать внимание к окружающему миру, природе, к себе. Последние полгода ко мне подходят и говорят спасибо, что выкладываю листики-цветочки. Люди обычно такое не замечают, а потом натыкаются у меня на фотографиях, и фокус их внимания меняется. Я думаю: «Вау! Работает!» Если говорить про смыслы и ценности, мне так хочется, чтобы мои роли в кино тоже были с этим связаны. Я дико из-за этого страдаю. После «Монохрома» и тем более Непала если в сценарии есть какое-то насилие, очень много нелюбви и какие-то темные материи, я себя даже не могу заставить пробы писать, потому что мое нутро отчаянно против.
На Лизе: Жакет, юбка — всё Li Lab, серьги, кольца — всё Darkrain
Расскажи, а как ты вообще собралась в Непал?
Горы раньше были вне поля моего зрения. За несколько дней до моего 30-летия моя подруга-видеограф выложила предложение присоединиться к поездке в Непал. Я вижу этот пост, меня начинает трясти: я понимаю, что мне надо. Тогда это было впервые, но меня уже несколько раз накрывало этим «надо». В этом чувстве явно есть Бог, есть участие Вселенной. Моя поездка решилась за час. Я ехала туда без всяких ожиданий. И получила потрясающее открытие — гор и... себя. Я из тревожных людей: раньше, собираясь к тебе на встречу, я бы в голове уже придумала и срежиссировала и твои вопросы, и свои ответы, а Непал показал, что всё непредсказуемо. Теперь я не знаю, как всё будет и куда приведет. Это потрясающе — относиться к жизненному сценарию легко и ничего не ждать. Это дает очень много свободы и удовольствия. На этом фоне я решила перестать себя как-то сдерживать. Если есть какой-то импульс, то сразу говорить, особенно хорошие и приятные вещи. Еще одно открытие последнего времени — я вдруг осознала: мы умрем.
Сильно.
Да, это сильно провоцирует жить по-другому. По факту у меня просто больше нет времени на какую-то ерунду.
Мне кажется, на этом надо заканчивать интервью.
На «мы все умрем»? Идеальное решение. (Смеется.)