«Я постоянно нахожусь в поиске новых горизонтов»: режиссер Хлоя Чжао о «Земле кочевников»

Ваша победа стала историческим событием: вы стали первой американкой с азиатскими корнями, которая завоевала «Золотой глобус» за лучшую режиссуру и первой девушкой-режиссером, чей фильм назвали лучшей драмой года. Что вы думаете об этом?

Мне кажется, мы давно к этому шли, и сейчас — тот самый момент. До меня было много женщин —кинематографистов, заслуживающих такого же признания. Я просто люблю то, что я делаю, люблю по-настоящему. Если моя победа означает, что еще больше таких же людей, как я, станут стремиться к своей мечте и заниматься тем же, что и я, я буду счастлива.

Какое значение «Земля кочевников» имеет лично для вас?

Я постоянно нахожусь в поиске новых горизонтов. И именно это лежит в основе Америки: я имею в виду не только то, как физически построена эта страна, мне кажется, этот поиск — частичка души каждого американца. Для меня это еще и поиск меня самой: мне кажется, мы отправляемся в путь, когда понимаем, что мы уже не те, кем были раньше. Не имеет значения, что становится причиной этого — потеря близкого человека или стремление к самоидентификации. И порой трудности, которые испытывают люди, становятся прекрасным элементом на этом пути. Очень сложно оказаться без физической защиты от природы; стенки фургонов, в которых живут наши герои, достаточно тонкие. Они не спасают ни от шума урагана, ни от морозов, ни от жары, ни от гремучих змей. Но в то же время из-за того, что человек не может укрыться от стихии, он становится ближе к своим корням — к земле, к растениям, к природе. Мы все — часть этого. И человек начинает принижать свою значимость и ощущать себя небольшой частичкой чего-то грандиозного, ценить закат и место, где он живет.  Правда, с заходом солнца в этом месте становится очень холодно, но жизнь далека от совершенства.

Действие всех ваших фильмов, включая «Землю кочевников», происходят на американском западе, в них очень много открытых пространств. Что вас привлекает в этом?

Вы знаете, мы двигаемся так быстро. Каждый раз проезжая мимо маленького городка, который вот-вот превратится в город-призрак из-за спада промышленности, будь то шахтерский или рыболовецкий городок или ранчо, я всегда с интересом наблюдаю за его жителями, несколько поколений которых жили в этом месте. Мне интересно, что бы они хотели, чтобы о них запомнили? Мы живем в обществе, которое больше не видит картины в целом, эти времена прошли. Если что-то себя исчерпало, это просто стирается. Если бы я была документалистом, я бы снимала фильмы о местах, которые находятся на грани забвения или об исчезающих видах животных. 

Существует ли какая-то группа кочевников, которых вы имели в виду, снимая ваш фильм?

Нет, такой земли кочевников нет. Ведь кочевником может быть, кто угодно: любой человек, который всё потерял или решил, что должен изменить свой образ жизни. Всё, что для этого нужно, найти фургон и научиться жить такой жизнью, именно с этого всё начинается. Меня привлекло в этой истории то, что ты не просто приезжаешь в определенное место, где живет определенная группа людей с очень сильной связью с этим местом, оно — в их крови. Но это еще и люди с совершенно разным прошлым: среди них может быть и бывшая домохозяйка, и брокер с Уолл-Стрит, и художник. В этой атмосфере легко можно представить совершенно любого человека.

Работа над «Землей кочевников» как-то изменила вас?

Приступая к новому фильму, я надеюсь, что мне повезет, и он подарит мне шанс для духовного роста. Я думаю, что на «Земле кочевников» я определенно выросла как личность. До этого я знала лишь, как живут молодые люди. Я и не представляла, что это значит для людей преклонных лет, сесть в фургон и отправиться колесить по стране. Я не религиозна, у меня было атеистическое воспитание, и с возрастом я начинаю испытывать беспокойство, связанное с тем, что я не до конца понимаю, кто я. Люди приходят и уходят. Мне никогда не было сложно прощаться: когда мы снимали фильм, мы переезжали с места на место пять месяцев подряд. И в конце концов я оказалась эмоционально опустошена и подавлена. И затем мы снимали сцену, в которой Боб Уэллс произносит: «Когда-нибудь еще увидимся». Чтобы это не значило лично для него или для любого верующего человека, для меня это оказалось невероятно целительным! Сама идея того, что мы — часть некого большого плана особенно актуальна сейчас во время пандемии, и я очень рада, что в моей жизни был человек, который мне сказал эти слова.

Это ваш первый проект со звездой такого уровня, как Фрэнсис МакДорманд. Расскажите о работе с ней, пожалуйста.

О работе с такой актрисой, как Фрэнсис, можно только мечтать. Когда мы впервые встретились, я описала ей процесс съемок. Она на проекте еще и продюсер, мне хотелось, чтобы она понимала, на что соглашается. Нам предстоял очень нетрадиционный съемочный процесс. Это был невероятный опыт. Вы знаете, я воспринимаю процесс съемки, словно я мать трех малышей: у меня есть мои герои, есть окружающий мир и есть камера, потому что это кино, и работа камеры для меня очень важна. И я постоянно нахожусь в процессе переговоров с каждым из этих малышей. (Смеется.) Кому-то приходится уступить, и это всегда очень непростое решение, но это моя работа — видеть картину в целом.

Кто из режиссеров повлиял на ваше творчество?

Пальму первенства я должна отдать Вонгу Кар-Ваю за его фильм «Счастливы вместе». Помню, когда я впервые его посмотрела, я была потрясена до глубины души. И мне захотелось снимать такое кино. А потом я влюбилась в Терренса Малика, его фильмы сформировали меня как режиссера не только с визуальной точки зрения, но и определили мою кинематографическую философию. Я имею в виду, вопросы, которые он задает, как кинематографист, и то, как он выстраивает свой мир. 

Расскажите о «Вечных» для Marvel?

У нас великолепный актерский состав на «Вечных», каждый из актеров привносит в эту историю что-то особенное. Но работа режиссера заключается в том, чтобы всегда находить золотую середину. Я всегда смотрю на актеров не с профессиональной, а с человеческой точки зрения, пытаясь понять, подходит ли он для роли как человек. Если мне повезет, то каждое сотрудничество с актером становится уникальным и очень индивидуальным опытом. Успех фильма зависит от того, есть ли химия между людьми в кадре, и для меня не существует железных правил. Я не буду делать что-то только потому, что я именно это делала всегда. Поэтому каждый новый фильм для меня — новая история любви. Чтобы намекнуть вам, что мы делаем, могу сказать, что в «Вечных» будет много Терренса Малика, раз уж мы о нем заговорили. (Улыбается.) Не могу вам практически ничего рассказать, мы уже второй год работаем над проектом, и это был один из самых благодарных съемочных процессов в моей жизни, а масштаб креативности — просто эпический. Мне повезло получить фильм, который я всегда мечтала снять, и он отличается от всего, что я когда-либо снимала.